Неточные совпадения
Нарышкинский сквер, этот лучший из бульваров Москвы, образовался в половине прошлого столетия. Теперь он заключен между двумя проездами Страстного бульвара, внутренним и внешним. Раньше проезд был только один, внутренний, а там, где сквер, был большой сад во владении
князя Гагарина, и внутри этого сада был тот
дворец, где с 1838 года помещается бывшая Екатерининская больница.
— Ну, ну, уж и отходную затянул! Еще, может,
князь твой и не в тюрьме. Тогда и плакать нечего; а коли в тюрьме, так дай подумать… Слободу-то я хорошо знаю; я туда прошедшего месяца медведя водил, и
дворец знаю, все высмотрел; думал себе: когда-нибудь пригодится!.. Постой, дай поразмыслить…
Вскоре вышли из
дворца два стольника и сказали Серебряному, что царь видел его из окна и хочет знать, кто он таков? Передав царю имя
князя, стольники опять возвратились и сказали, что царь-де спрашивает тебя о здоровье и велел-де тебе сегодня быть у его царского стола.
Он хотел даже обратить
дворец в монастырь, а любимцев своих в иноков: выбрал из опричников 300 человек, самых злейших, назвал их братиею, себя игуменом,
князя Афанасия Вяземского келарем, Малюту Скуратова параклисиархом; дал им тафьи, или скуфейки, и черные рясы, под коими носили они богатые, золотом блестящие кафтаны с собольею опушкою; сочинил для них устав монашеский и служил примером в исполнении оного.
Чем кончу длинный мой рассказ?
Ты угадаешь, друг мой милый!
Неправый старца гнев погас;
Фарлаф пред ним и пред Людмилой
У ног Руслана объявил
Свой стыд и мрачное злодейство;
Счастливый
князь ему простил;
Лишенный силы чародейства,
Был принят карла во
дворец;
И, бедствий празднуя конец,
Владимир в гриднице высокой
Запировал в семье своей.
Было половина десятого, когда в тумане двадцатиградусного мороза толстый, бородатый кучер Чернышева, в лазоревой бархатной шапке с острыми концами, сидя на козлах маленьких саней, таких же, как те, в которых катался Николай Павлович, подкатил к малому подъезду Зимнего
дворца и дружески кивнул своему приятелю, кучеру
князя Долгорукого, который, ссадив барина, уже давно стоял у дворцового подъезда, подложив под толстый ваточный зад вожжи и потирая озябшие руки.
Рогожин не любил ничего говорить о себе и, вероятно, считал себя мелочью, но он, например, живообразно повествовал о честности
князя Федора Юрьича Ромодановского, как тот страшные богатства царя Алексея Михайловича, о которых никто не знал, спрятал и потом, во время турецкой войны, Петру отдал; как
князю Ивану Андреевичу Хованскому-Тарарую с сыном головы рубили в Воздвиженском; как у
князя Василия Голицына роскошь шла до того, что
дворец был медью крыт, а червонцы и серебро в погребах были ссыпаны, а потом родной внук его, Михайло Алексеич, при Анне Ивановне шутом состоял, за ее собакой ходил и за то при Белгородском мире тремя тысячами жалован, и в посмеяние «Квасником» звался, и свадьба его с Авдотьей-калмычкой в Ледяном доме справлялась…
Из слободки
князь и Елена прошли через сад к главному
дворцу; здесь
князь вызвал к себе смотрителя дома; оказалось, что это был какой-то старый лакей. Прежде всего
князь назвал ему фамилию свою; лакей при этом сейчас же снял шапку.
Я был камергер, человек придворный; теперь же очутился каким-то купцом, так что не далее, как в прошлом генваре, на бале во
дворце, великие
князья меня спрашивают, чем я занимаюсь.
Князь и в кульке
князь,
князь и в лачуге будет как во
дворце!
Так, в 1691 году, по известию Желябужского,
князь Яков Феодорович Долгорукий во
дворце побранился с
князем Борисом Алексеевичем Голицыным; «называл он Голицына изменничьим правнуком, что при Расстриге прадед его в яузских воротах был проповедником».
[«Жизнеописание епископа Игнатия Брянчанинова» говорит, что великий
князь приказал кадету прийти во
дворец, но генерал Пав.
Шервинский (говорит по телефону на гетманском столе). 12–23… Мерси… Это квартира
князя Новожильцева?.. Попросите Сергея Николаевича… Что? Во
дворце? Его нет во
дворце. Я сам говорю из
дворца… Постой, Сережа, да это твой голос!.. Сере… Позвольте…
А теперь стоит на нем
Новый город со
дворцом,
С златоглавыми церквами,
С теремами и садами,
А сидит в нем
князь Гвидон...
«Брань на вороту не висла», и Свиньин очень хотел бы свести дело к этому благоприятному положению, но разве можно ночью доступить во
дворец и тревожить великого
князя?
Просто — жениться и жить
князем в этом
дворце.
И большой, красивый королевский
дворец «Новый Конак» на улице
князя Михаила, с окружающим его нарядным садом…
Стала с ней княжна во
дворец на куртаги ездить, на ассамблеи к светлейшему Меншикову, к графу Головкину, к
князю Куракину, а к иным знатным персонам на балы, на банкеты, и с визитою.
С семью верховными боярами и с фаворитом
князь Заборовский заодно находился и каждый божий день во
дворец к больному царю езжал.
Таким образом жив, здрав, невредим приехал
князь Алексей Юрьич в свое Заборье; здесь он начал строить великолепный
дворец, разводить сады и вести жизнь самую буйную, самую неукротимую…
— И до меня такие ведомости, сиятельнейший
князь, доходили, — промолвил губернатор, — а когда Матвей Михайлович из самого
дворца матушки-государыни подлинные ведомости привез, значит, оне вероятия достойны.
Опять молча, один-одинешенек, целый день ходил
князь по комнатам
дворца своего. Не ел, не пил, все думу какую-то думал… Вечером Гришку позвал. Держал его у себя чуть не до свету.
Исправник предложил мне показать заборский
дворец, но нескоро добился ключей. Трое дворовых, приставленных для охраненья гнезда угасших
князей Заборовских, рассчитав, что злонамеренные люди не украдут вверенного им здания, отправились на пристань шить кули, чтоб, заработав по пятиалтынному на брата, провести веселый вечерок в Разгуляе.
Хандривший Потемкин не распечатывал пакетов
князя Репнина, которые последний один за другим слал ему с курьерами, напрасно ожидавшими ответа светлейшего главнокомандующего в кордегардии Таврического
дворца.
Не больший порядок был и в самом Петербурге и даже в его центральной части, где помещались
дворцы. Современник императриц Анны и Елизаветы майор Данилов рассказывает, что в его время был казнен на площади разбойник
князь Лихутьев: «голова его вздернута была на кол». Разбои и грабежи были тогда сильно распространены в самом Петербурге. Так, в лежащих вокруг Фонтанки лесах укрывались разбойники, нападая на прохожих и проезжих. Фонтанка в то время, как мы знаем, считалась вне городской черты.
Князь Андрей поехал во
дворец и доложил государю, что дядя его был слишком смущен в присутствии его величества, не помнит хорошо, что говорил, крайне огорчен своей неловкостью и т. д., и добавил, что дядя его с радостью подчинится монаршей воле о поступлении на службу.
В Зимнем
дворце служба началась в 11 часов утра. В церкви было только несколько человек из свиты императрицы-матери и великих
князей.
Прискакав в Петербург,
князь Горчаков тотчас же явился во
дворец и убедился, что Павел Петрович его ждет.
Вдруг после этого посещения
князь сделался задумчивым, заскучал и перестал ездить во
дворец.
Не желая иметь с ним частых встреч,
князь не остановился в приготовленных для него его прежних покоях в Зимнем
дворце, а поселился в Таврическом.
Он хотел даже обратить
дворец в монастырь, а любимцев своих — в иноков: выбрал из опричников 300 человек самых злейших, назвал братиею, а себя игуменом,
князя Афанасия Вяземского келарем, Малюту Скуратова параклисиэрхом; дал им тафьи или скуфьи и черные рясы, под коими носили они богатые золотые, блестящие кафтаны с собольей опушкою: сочинил для них устав монашеский и служил примером в исполнении оного.
Адлерберг начал набрасывать очерк манифеста, как вдруг великому
князю пришла мысль поручить его редакцию знаменитому историку Карамзину, который находился в это время в Зимнем
дворце. Карамзин часто приходил после смерти императора Александра, и великий
князь Николай Павлович, который ценил как его характер, так и его талант, имел с ним частые беседы. Поэтому он велел позвать его и передал ему необходимые заметки и инструкции.
Таврический
дворец, еще недавний свидетель пышности и великолепия светлейшего «
князя Тавриды», от самой могилы которого в описываемое нами время не осталось и следа, стоял среди ярко-зеленой, в тот год рано распустившейся листвы, как живое доказательство бренности людского счастья, непрочности человеческих дел, в сравнении с сияющей все прежним блеском каждый год обновляющейся Природы.
Город Яссы принял праздничный вид. От
дворца светлейшего по дороге к Измаилу были расставлены сигнальщики, и адъютанты
князя скакали взад и вперед по всему протяжению.
После этой беседы великий
князь Константин Павлович созвал во
дворец главных сановников правительства.
Великий
князь поспешил в Зимний
дворец в сопровождении своего адъютанта и друга детства Владимира Федоровича Адлерберга и нашел свою несчастную мать в таком отчаянии, что все его попытки успокоить и утешить ее были напрасны. Она была убеждена, что ее обманывают, и что ее возлюбленный сын уже не существует.
На другое утро, около девяти часов, Александр Васильевич уже был во
дворце, одетый в мундир
князя Андрея, пришедшийся ему как раз впору.
Один
князь Иван Бельский мог еще быть хорошим наставником и примером добродетели для державного отрока, но Шуйские отняли достойного вельможу у государя и государства. Стараясь привязать к себе Иоанна исполнением всех его желаний, они постоянно забавляли и тешили царя во
дворце шумными играми, в поле — звериною ловлею, воспитывали в нем наклонность к сластолюбию и даже к жестокости, не думая о последствиях.
Народ, после только что окончившейся пирушки, данной ему великим именинником, толпился по этой дороге в ожидании проезда во
дворец бояр,
князей и прочих сановников.
Впрочем, граф и на самом деле бывал в своем доме лишь наездом, живя за последнее время постоянно в Грузине, имении, лежавшем на берегу Волхова, в Новгородской губернии, подаренном ему вместе с 2500 душ крестьян императором Павлом и принадлежавшем прежде
князю Меньшикову. Даже в свои приезды в Петербург он иногда останавливался не в своем доме, а в Зимнем
дворце, где ему было всегда готово помещение.
Хотя
дворец находился недалеко от собора, но во время парадного шествия, для соблюдения церемониала, великому
князю подан был праздничный возок, запряженный шестью рослыми лошадьми, ногайского привода. Шлеи у лошадей были червчатые, уздечки наборные, серебряно-кольчатые; отделан возок был посеребренным железом и обит снаружи лазуревым сафьяном, а внутри голубой полосатой камкой. Седельные подушки были малиновые шелковые с золотой бахромой. Бока возка были расписаны золотом, а колеса и дышло крашеные.
Когда гвардейские полки прибыли в Петербург и подошли церемониальным маршем к Зимнему
дворцу, все офицеры получили в награду за поход третное жалованье, а солдаты по рублю; конногвардейскому полку, как отбившему французское знамя в битве, пожалован георгиевский штандарт. Георгиевские кресты были даны великому
князю Константину Павловичу, Багратиону, Милорадовичу, Дохтурову и другим генералам. Кутузов за все время похода получил Владимира I степени и фрейлинский вензель для дочери.
Он хотел даже обратить
дворец в монастырь, а любимцев своих в иноков: выбрал из опричников 300 человек, самых злейших, назвал их братнею, себя игуменом,
князя Афанасия Вяземского келарем, Малюту Скуратова параклисиархом, дал им тафьи, или скуфейки, и черные рясы, под коими носили они богатые, золотом блестящие кафтаны с собольею опушкою; сочинил для них устав монашеский и служил примером в исполнении оного.
Таврический
дворец, один из многочисленных памятников блестящего царствования Екатерины II, до сих пор почти в неизмененном виде сохранившийся на Воскресенском проспекте, с тем же обширным садом, прудами, островками, каскадами и беседками, два раза во время жизни светлейшего
князя Григория Александровича Потемкина-Таврического находился в его владении.
Лазарев рассказал о приеме, сделанном ему цесаревичем по приезде его в Варшаву: сначала Константин Павлович нахмурил брови при титуле «величество», данном ему адъютантом и выразил живейшее огорчение, узнав о принесенной ему присяге, он хотел, чтобы Лазарев тотчас же отправился в Петербург, но когда последний извинился состоянием здоровья и просил позволения отдохнуть несколько часов, то великий
князь держал его как пленника в Бельведерском
дворце, строго приказав ему не сноситься ни с кем.
Теперь она для него потеряна. После происшедшей между ним и ею сцены немыслимо примирение. Он долго не мог представить себе, как встретится с ней в обществе. Он умышленно избегал делать визиты в те дома, где мог встретить княжну Полторацкую. Теперь, конечно, она предпочтет ему
князя Лугового или графа Свиридова. Бессильная злоба душила графа. Он воображал себе тот насмешливый взгляд, которым встретит его княжна Людмила в какой-нибудь великосветской гостиной или на приеме во
дворце.
Граф Милорадович вскоре возвратился в Зимний
дворец, чтобы успокоить великого
князя, и сообщил, что он уже собрал точные сведения и считал себя вправе объявить мнимые открытия барона Дибича несправедливыми.
Слух о прибытии великого
князя Михаила с утра распространился в столице, и все, имевшие доступ во
дворец, поспешили туда.
— Это письмо сегодня же отправить во
дворец… Его светлости
князю Потемкину.
После смерти светлейшего
князя Григория Александровича Потемкина-Таврического,
дворец его объявлен был императорским и в нем осенью и весною любила жить императрица Екатерина.